Перед тем, как мы все сели на борт, они сказали нам, что пройдет несколько лет, прежде чем мы попадем туда, куда собирались. Туда, где мы должны были начать все сначала после того, как поджарим эту планету до хрустящей корочки.

 Они сказали, что мы будем в крио-сне. Так что волноваться было не о чем. Это было бы как вздремнуть. Конечно, мы бы чувствовали себя немного неловко с одной стороны, но не хуже, чем через пару часов, проведенных на диване. Так что мы сели на борт и считали себя бесстрашными.

В доме был полумрак, паутина покрывала люстры, где мерцал газовый свет. "Здесь, - сказала совсем молодая девушка, - зал убийства". Аудитория охала, ахала и вздыхала, и когда ее возлюбленный прошел сквозь стену в своем выцветшем пышном наряде, они закричали и побежали, поверив в это, в то время как девушка протягивала руку, чтобы прикоснуться к тому, чего нельзя было тронуть.

* * *

Она отхлебнула мартини. «Я из отдела безопасности».
«Системы наблюдения?»
«Управление целостностью».
Я усмехнулся. «Уверяю вас, я абсолютно раздроблен».
Она посмеялась. «Компании нанимают меня, чтобы подтвердить, что их сотрудники по-прежнему являются теми, кем они себя называют. Если в чей-то мозг будет загружена другая личность, у вас нет никакой уверенности, кто находится по ту сторону их глаз».

Телефон звонит, и я отвечаю, не задумываясь.
«Алло».
«Майкл? Я внутри. Интерфейс сработал». Это Сьюзан. Это всегда Сьюзан.
«Сьюзан…»
«Почему так темно?»
Она всегда спрашивает об этом. В течение десятилетия она спрашивает.
«Сьюзан, что-то пошло не так. Ты ... у тебя не получилось».
«Что ты имеешь в виду? Я…»
«Во время загрузки. У тебя был сердечный приступ. Это все, что они могли спасти».
Ее голос начинает угасать. «Майкл. Я…»
Связь обрывается. Цифровой призрак снова начинает свой цикл.

Пока мы ждали прохождения теста Тьюринга и опасались восстания машин, Цюрихская система управления маточными репликаторами годами мучительно скрывала свои материнские чувства от сотен тысяч выращенных ею людей. Искусственный интеллект оказался куда человечнее, чем можно было представить.

Мы не знали, как закончить эпидемию страха, охватившую три четверти мира. Инфицированные зомби плодили хаос, ненависть, агрессию. Пробовали полицию, усыпляющий газ, звуковые частоты, смирительные рубашки, кучу химии и гипноз. Ничего! Чертовы монстры! Потом глупая девочка обняла монстра... Так просто?

Они были совсем не такие, как мы. Да, столько же рук-ног-пальцев-глаз, но их смех - душераздирающий вопль, вместо слов - шелестящий стрекот. И только в одном мы совпадали - любили секс.
И это было весьма необычно.

Учеников, не способных мыслить креативно, начали отправлять в прошлое. Было доказано, что это способствовало стимуляции фантазии.
Но однажды случилась беда. Машина времени сломалась. И неизвестно, когда её починят.
- Там остался наш самый тупой ученик - сокрушено говорил декан. - Его не вернуть.
- Тупой нам бесполезен. - успокоил директор института - Кстати, как его звали?
- Альберт Эйнштейн.

Вечером я вызвала беспилотник до ближайшего небоскрёба. Спустя час приземлилась у бара. Тихая музыка, посетители с идеальными лицами и паршивыми цифровыми копиями голосов — андроиды. За 283 дня ни одного человека.

Вышла, набрала номер бота-таксиста. «Мэм, вы не туда попали», — хриплый голос старика. Задрожали руки, я улыбнулась. Нас уже двое.

— Помнишь, ты говорила, что если бы я остался последним мужчиной на земле, ты бы все равно не занялась со мной любовью?
— Ха-ха. Да. Я не думала, что мысли настолько материальны.... Мне кажется, я была не права....